|
Первые крупные потрясения шахский режим испытал в ходе буржуазной революции в Иране 1905-1911 гг. Личный характер каджарского правления препятствовал участию поднимавшегося класса в делах государства; новая буржуазия была недовольна политикой предоставления шахом концессий иностранным государствам, произвольным введением налогов и другими притеснениями феодального абсолютизма. Тяжелейшим стало и положение базари - так называемого "среднего класса" (купцы, торговцы, ремесленники). Обнищание базари было прямо связано с тем, что в обмен на займы, предназначенные для личных целей, каджарские правители передали под контроль России и Англии таможенную систему и важные отрасли иранской экономики [Keddie N. An Islamic Response to Imperialism: Political and religious Writings of Sayyid Jamal aldin “al-Afghani”: A Political Biography. Berkeley: California University Press, 1972, p. 21].
Зависимая в финансовом отношении от базари, верхушка духовенства (улама), которой базари отдавали 20% своих доходов за расположенные на базарах главные мечети, все чаше становилось на сторону складывавшейся антишахской коалиции. "Взаимная зависимость базари и улама, - пишет М. Реза Годс, - решающий фактор иранской действительности XX столетия. Базари полагались на политическую поддержку и защиту улама, а улама - на экономическую поддержку базари" [Jawad H. The Middle East in the New World Order. London, 1997, с. 145–150].
Пожалуй, именно на примере Ирана известный тезис о пробуждении Азии под влиянием русской революции 1905 г. был наиболее очевиден. Уже на рубеже XIX—XX вв. большое количество иранских отходников, особенно из иранского Азербайджана, работали на предприятиях русского Закавказья. Только в Баку, по некоторым данным, их в 1904 г. насчитывалось 7 тыс. — свыше 20 % всего бакинского пролетариата. Русские революционеры вели с ними работу, и, возвращаясь на родину, отходники несли с собой новые идеи, порой весьма радикальные. Эти идеи жадно впитывались голодающими крестьянами на рубеже XIX—XX вв., когда в Иране резко обострилась продовольственная проблема, что вело к спорадическим голодным бунтам и народным демонстрациям, сопровождавшимся разгромом домов спекулянтов и торговцев зерном, и способствовало возникновению революционной ситуации [Ю.Л.Тегин. К проблеме комплексного исследования исламского экстремизма // Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск седьмой) М., 1999, с. 12]. Для взрыва нужен был лишь повод, и этот повод не замедлил появиться: жестокое избиение старика-сеида по приказу властей вызвало в декабре 1905 г. взрыв недовольства населения страны. Увидев в этом акте издевательство над верой (сеиды — потомки пророка) и торжество несправедливости, жители Тегерана вышли на улицы. Недовольное шахскими администраторами шиитское духовенство подстрекало массы. Тысячи видных горожан демонстративно засели в бест в мечети близ столицы и стали требовать от шаха наказания виновных и учреждения «дома справедливости» (это не очень определенное требование означало как справедливый суд, основанный на общем для всех законе, так и нечто вроде законосовещательного собрания). Напуганный волнениями шах согласился на предъявленные ему требования, но вскоре после этого начались репрессии. В ответ на них летом 1906 г. поднялась новая волна протестов: тегеранские горожане во главе с духовниками 30-тысячной процессией направились в священный город Кум (где похоронена дочь пророка Фатима), тогда как другие засели в бест на территории английской миссии [Arabs and the West. Mutual Images. Amman, 1998, с. 31].
Напуганный еще больше, чем в январе, шах вынужден был капитулировать, на сей раз всерьез. 5 августа 1906 г. был опубликован указ о введении в стране конституционного режима и о созыве меджлиса, члены которого должны были избираться по куриальной системе в два этапа. Собравшийся осенью того же года меджлис принял ряд важных законоположений, включая закон о максимальной цене на хлеб. Главной же заботой депутатов была разработка Основного закона. Принятый меджлисом и подписанный шахом, этот закон (конституция) предусматривал ограничение власти шаха меджлисом, прежде всего во всем том, что касалось бюджета и вообще финансов и экономики страны, включая и взаимоотношения с иностранцами. Осенью 1907 г. меджлис принял дополнения к этому закону, включавшие основные гражданские права и свободы и создание, наряду с религиозными, светских судов. Был также принят принцип разделения властей — законодательной, исполнительной, судебной. Однако при всем том шиитский ислам оставался государственной религией, а высшим духовным сувереном всех иранских шиитов признавался двенадцатый скрытый имам. Шах оставался лишь главой исполнительной власти — обстоятельство, сыгравшее немалую роль в последующей судьбе шахского престола [Элвелл-Саттон Л. Иранская нефть: К истории “политики силы”. М., 1956. (пер. с англ.). С.91].
Революционные перемены шли не только на высшем уровне. В городах Ирана один за другим возникали революционные энджумены, своего рода советы, организации типа полуклубов-полумуниципалитетов, которые на местах устанавливали контроль над представителями власти, контролировали цены, основывали школы, издавали газеты и т. п. [Тепер Е.М. Терроризм – орудие империализма. Беседы о книгах / Под ред. В.В.Чубинского. – М.: Книга, 1983. – С. 2, с. 2] Одних только газет и журналов в эти революционные годы в Иране издавалось до 350 названий. Сильная поддержка и все новые требования снизу давили на депутатов меджлиса, вынуждая их принимать все новые законы — об упразднении условных земельных держаний типа тиулей, сокращении пенсий знати, смещении реакционных губернаторов, о борьбе со взятками и вымогательствами и т.п. В апреле меджлис узаконил статус энджуменов, хотя и ограничил их права вмешиваться в политические дела. В ответ на это в стране усилилось движение муджахидов — борцов за веру, за идею, за справедливость. Многочисленные, в том числе и нелегальные организации муджахидов выдвигали различные требования, подчас радикальные. Из числа муджахидов выходили и молодые борцы за веру — федаи (федаины), готовые на крайние меры, в том числе и на самопожертвование во имя идеи. Радикализм муджахидов и особенно федаев вызвал беспокойство не только шахских властей, но и большинства депутатов меджлиса, опасавшихся разгула страстей. Еще больше боялся дальнейшей радикализации событий шах, который в конце 1907 г. заручился согласием меджлиса на сохранение статус-кво. Англо-русское соглашение 1907 г. о формальном разделе сфер влияния в охваченном революцией Иране вызвало сильное противодействие руководства Ирана, не признавшего данный документ, причем именно это обстоятельство сыграло немалую роль в сближении позиций меджлиса и шаха [Саидбаев Т. А. Ислам и общество. — М., 1978, с. 38].
В то же время накал революционной борьбы несколько ослаб. Летом 1908 г. шах счел момент подходящим для контрреволюционного переворота: казачья бригада по его приказу разогнала меджлис и энджумены в столице. Однако этот успех оказался непрочным. Эстафету революции взяла столица иранского Азербайджана Тебриз, где позиций радикальных организаций были особенно сильны [Поляков К.И. Арабский Восток и Россия: проблема исламского фундаментализма. – М., 2001, с. 112]. Восставшие тебризцы к октябрю 1908 г. изгнали из города сторонников шаха и выступили с требованием восстановить действие конституции и созвать новый меджлис. В феврале 1909 г. перешла к сторонникам конституции власть в Реште, после чего то же самое произошло и в других городах соседнего с Азербайджаном Гиляна. Гилянские федаи стали готовиться к походу на Тегеран. Весь север Ирана выступил против шаха. Выступили против него и отряды бахтиарского хана на юге, в Исфагане. Обеспокоенные развитием событий англичане на юге и русские войска на севере в ответ на это заняли некоторые города, в том числе Тебриз. Но вмешательство держав было не в пользу шаха. Конечно, наиболее радикальные группы были разоружены, однако энджумены в Тебризе и при вошедшем в город русском войске продолжали осуществлять свою власть, не признавая и не допуская в город вновь назначенного шахского губернатора. Тем временем гилянские федаи с возглавившим их Сепахдаром и бахтиарские отряды вошли в Тегеран и свергли шаха Мухаммеда Али, вскоре эмигрировавшего в Россию. Во главе правительства стал Сепахдар, а в ноябре 1909 г. новый шах Ахмед созвал 2-й меджлис. Отказ от куриальной системы привел к тому, что по составу новый меджлис был правее первого. Все же, несмотря на это, новый меджлис и его правительство пытались упрочить революционную власть [Москаленко В., Шаумян Т. Южная Азия в мировой политике. М., 2003. С. 217].
Сделать это было нелегко. Финансы страны после нескольких лет революции оказались, как и экономика в целом, в крайне запущенном состоянии. Прибегнуть к помощи России либо Англии новое правительство не желало. Был избран компромиссный вариант: в Иран был приглашен американский финансовый советник М. Шустер, получивший огромные полномочия [Ланда Р. Г. Ислам в истории России. - М., 1995. - С. 267, 267]. Шустер прибыл в Иран в мае 1911 г. и приступил к энергичной деятельности, сводившейся прежде всего к реорганизации всей службы налогов. Похоже на то, что эта деятельность стала быстро давать результаты. Это вызвало раздражение со стороны России и Англии, которые не желали серьезного укрепления в Иране американского влияния и выступили против поддерживавшего Шустера революционного режима. Вначале в качестве пробного шара была предпринята попытка восстановить на престоле привезенного из России экс-шаха, а когда эта попытка провалилась и позиции революционных войск на севере Ирана вследствие этого укрепились, Россия вновь ввела войска на территорию Северного Ирана. Англичане стали высаживать свои войска на юге страны. Одновременно обе державы, используя в качестве предлога пустячный повод (конфликт налоговой администрации Шустера с представителями России в Тегеране в связи с конфискацией имущества брата экс-шаха), предъявили Ирану ультиматум с требованием высылки Шустера. Меджлис отверг ультиматум. Тогда русские войска были приведены в действие. Их поддержали англичане на юге. Революция была разгромлена, меджлис и энджумены распущены, газеты закрыты. В феврале 1912 г. новое шахское правительство официально признало англо-русское соглашение о разделе страны на сферы влияния, в обмен на что оно получило от России и Англии новые ссуды [Колониальная политика российского царизма в 20-60 годах ХIХ века. М.: Институт истории АН СССР, 1937. Том 1. С. 8].
Поражение революции и восстановление имперских позиций России и Англии в стране сыграло немалую роль в переориентации внешнеполитических симпатий иранцев. Как и в Турции, в Иране накануне мировой войны активно и весьма успешно действовала немецкая агентура, а официальная восточная политика кайзеровской Германии не уставала напоминать о своих симпатиях к миру ислама и даже о некоем родстве немецких потомков ариев с иранскими [З.И. Левин Ислам и национализм в странах зарубежного Востока. М., наука, 1988г, с. 10]. Если принять во внимание, что Германия была едва ли не единственной из великих держав, почти не имевшей колоний и заметных сфер влияния, и что у нее не было сколько-нибудь существенных экономических позиций и интересов в самом Иране, то нетрудно заключить, что семена ее пропаганды имели немалые шансы дать хорошие всходы. Именно это и случилось в начале мировой войны.
Высокий авторитет духовенства был связан и со спецификой шиитского направления ислама, искренней религиозностью большинства иранцев, сохраняющейся и по сей день.
Источниковую базу исследования составили документальные материалы российских архивов, опубликованные документы, периодическая печать и мемуарная литература.
Советские исследователи Е. Бор-Раменский, М.С. Иванов, А.Н. Хейфец, И.М. Рейснер, З.З. Абдуллаев и А.М. Агахи, Ф.Б. Белелюбский и Н.К. Белова, Г.С. Арутюнян, Г.В. Гарибджанян, С.М. Алиев, Ш.М. Бади и М.А. Персиц занимались изучением истории зарождения иранского революционного движения, пытались установить его связь с исламскими религиозными организациями, участие российских и иранских социал-демократов в Иранской революции 1905 – 1911 годов.
Теоретические и практические положения и выводы, сформулированные в работах таких исследователей как Ю.Л.Тегин. «К проблеме комплексного исследования исламского экстремизма» [Ю.Л.Тегин. К проблеме комплексного исследования исламского экстремизма // Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск седьмой) М., 1999], Поляков К.И. «Арабский Восток и Россия: проблема исламского фундаментализма» [Поляков К.И. Арабский Восток и Россия: проблема исламского фундаментализма. – М., 2001, с. 112–113], Ланда Р. Г. «Ислам в истории России» [Ланда Р. Г. Ислам в истории России. - М., 1995. - С. 267], где рассматриваются отдельные аспекты развития радикальных мусульманских настроений на Ближнем Востоке.
Ощутимую помощь при рассмотрении и сопоставления целей и задач российской внешней политики с линией германского руководства оказали статьи таких учёных, как Сагадеев А. «Исламский фундаментализм»: жизненный факт или пропагандистская фикция?» [Сагадеев А. «Исламский фундаментализм»: жизненный факт или пропагандистская фикция? // Россия и мусульм. мир: Бюл. реферат.-аналит. информ. — 1993. — № 10, с. 57], В.И.Сажин «Россия и Иран: проблемы стратегической перспективы» [В.И.Сажин Россия и Иран: проблемы стратегической перспективы // Ближний Восток и современность (выпуск четвертый). М., 1997, С. 257-267], Ахмедов В. М. «Россия, арабы и Кавказ» [Ахмедов В. М. Россия, арабы и Кавказ // Араб. сб. / Ин-т востоковедения РАН; Междунар. обществ. орг. "Центр стратег. и полит. исслед.". - М., 2000. - C. 3], Арабаджян З.А. «Иран: власть, реформы, революции» [Арабаджян З.А. Иран: власть, реформы, революции, М., 1991. С.21], в которых рассмотрены как политические, так и цивилизационные аспекты формирования ислама в Иране.
При этом многие авторы отмечают неразрывную связь национальной идеи с идеей объединения исламского мира, т.е. взаимозависимость внутриполитических задач и внешнеполитических целей.
|
|
1. Arabs and the West. Mutual Images. Amman, 1998, с. 31.
2. Atkin M. Russia and Iran. 1780-1828. Minnesota University Press, 1980
3. Aziz Ph. Les sectes secretes de l'islam. P., 1983, c. 8.
4. Charnay J.-P. Sociologie religieuse de l'Islam. P., 1994, c. 350
5. International Journal of Middle East Studies. December 1980, с. 480–499.
6. Jawad H. The Middle East in the New World Order. London, 1997, с. 145–150.
7. John L.Esposito. "The Islamic Threat: Myth or Reality?" Third Edition, New York, Oxford University Press, 1999.
8. Keddie N. An Islamic Response to Imperialism: Political and religious Writings of Sayyid Jamal aldin “al-Afghani”: A Political Biography. Berkeley: California University Press, 1972
9. Lewis B., The Political Language of Islam. Chicago, 1991
10. Rodinson M. L'Islam: politique et croyance. P., 1995, c. 187–194, 209–213.
11. Roy O. Genealogie de l'islamisme. P., 1995, c. 5.
12. Said Ed. Covering Islam. London, 1997, с. 20.
13. Singh R., Bradford's South Asian Communities. Bradford Heritage Recording Unit, 1994, p 10.
14. Sivan E., Radical Islam: Mtdiiual Theology and Modern Politics . New Haven, 1985
15. Southern R. W., The Making of the Middle Ages. London, 1953
16. Syed А., Pakistan, Islam, Politics and National Solidarity. Lahore, 1984
17. А.Мустафин. К проблеме исламской государственности в Иране // Ближний Восток и современность. 2003. №2, С. 26-30
18. Арабаджян З.А. Иран: власть, реформы, революции, М., 1991. С.21
19. Афтабе Йезд, 18.11.2003.
20. Ахмадуллин В. Б. Политика советского государства по отношению к мусульманской религии (1901-—1945 гг.): Дипломная работа / Воен. ун-т. — М., 1998. — С. 40.
21. Ахмедов В. М. Россия, арабы и Кавказ // Араб. сб. / Ин-т востоковедения РАН; Междунар. обществ. орг. "Центр стратег. и полит. исслед.". - М., 2000. - C. 3
22. В.И.Сажин Россия и Иран: проблемы стратегической перспективы // Ближний Восток и современность (выпуск четвертый). М., 1997, С. 257-267
23. Васильев Л.С. История Востока: Т. 2 — М.: Высш. шк., 1998, С. 158
24. Джомхурие эслами, 2.12.2003.
25. Жданов Н.В., Игнатенко А.А. Ислам на пороге ХХI века. – М.: Политиздат, 1989. – С. 4–8; 40.
26. З.И. Левин Ислам и национализм в странах зарубежного Востока. М., наука, 1988г.
27. Игнатьев А.И. Русско-английские отношения накануне первой мировой войны (1908-1914), М.,1962.
28. Ионичев Н. П. Внешние экономические связи России (1Х - начало ХХ века). М., 1998
29. Каримов Г. М. Шариат и его социальная сущность. — М., 1978
30. Кепель, Жиль. Джихад. Экспансия и закат исламизма (перевод с фр.). М., 2004, с. 9, 21, 444.
31. Колониальная политика российского царизма в 20-60 годах ХIХ века. М.: Институт истории АН СССР, 1937. Том 1. С. 8
32. Ланда Р. Г. Ислам в истории России. - М., 1995. - С. 267.
33. Левин З.И. Ислам и национализм в странах зарубежного Востока. М., 1988, с. 10
34. Москаленко В., Шаумян Т. Южная Азия в мировой политике. М., 2003. С. 217.
35. Поляков К.И. Арабский Восток и Россия: проблема исламского фундаментализма. – М., 2001, с. 112–113
36. Сагадеев А. «Исламский фундаментализм»: жизненный факт или пропагандистская фикция? // Россия и мусульм. мир: Бюл. реферат.-аналит. информ. — 1993. — № 10. — С. 57
37. Саидбаев Т. А. Ислам и общество. — М., 1978.
38. Социальный облик Востока. М., 1999, с. 251–255.
39. Тhе АPS diрlоmаt. Rеdrаwing thе islamic mар. Тhе Тhird islamiс Sоlutiоn. julу 1987. – Vol. 14. – Nо. 1. SP. 4–5.
40. Тепер Е.М. Терроризм – орудие империализма. Беседы о книгах / Под ред. В.В.Чубинского. – М.: Книга, 1983. – С. 2.
41. Хомейни Р. Велаяте факих. – Тегеран, 1981, с. 21, 22.
42. Элвелл-Саттон Л. Иранская нефть: К истории “политики силы”. М., 1956. (пер. с англ.). С.91.
43. Ю.Л.Тегин. К проблеме комплексного исследования исламского экстремизма // Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск седьмой) М., 1999
44. История политических и правовых учений/Под ред. О.Лейста. – М., 2006.
45. Малек-заде М. Тарихе энгёлабе... Т. 2
46. Кеерави А. Тарихе машрутейе Иран. Техран, 1968,
47. АВПР.ф. «Персидский стол», 1905, д. 900; Сафайи И. Аснаде ноу йа фийе.
Техран, 1970,
48. Ишшов М. С. Иранская революция 1905-1911 гг.
49. Мирский Г.И. Шииты в современном мире // Россия в глобальной политике". № 6, Ноябрь - Декабрь 2005
50. Васильев Л.С. История Востока Т. 2. – М., 1998.
51. Дорошенко Е.А., Шиитское духовенство в современном Иране, М., 1985
|
На уровень вверх
Купить