В душный терем литературы русского зарубежья Набоков ворвался освежающим вихревым сквозняком

В душный терем литературы русского зарубежья Набоков ворвался освежающим вихревым сквозняком. "Этот мальчишка выхватил пистолет и одним выстрелом уложил всех стариков, в том числе и меня…", - так энергично отозвался в конце 20-х годов И. А. Бунин на появление романов Набокова, писавшего тогда под псевдонимом Сирин: "Машенька" (1926), "Король, дама, валет" (1928), "Защита Лужина" (1930)…

"Зачем я вообще пишу?.. Я просто люблю сочинять загадки и сопровождать их изящными решениями", - так сам Владимир Набоков говорил о себе как о писателе и о своих произведениях.

Родившийся в самом конце прошлого века, Владимир Владимирович Набоков и по сию пору остается феноменом, неразгаданной загадкой, своего рода таинственным, в обманчиво-миражном мерцании светилом, возможно, даже и неким мнимым солнцем на литературном небосклоне нашего столетия. Не оттого ли так неправдоподобно широк спектр оценок набоковского наследия - от безоговорочного восхищения до полного отрицания? Во всяком случае, - и сегодня это несомненно, - Набоков - безусловное явление, причем явление сразу двух литератур: русской и англоязычной, создатель особенного художественного мира, новатор-стилист (прежде всего в прозе). И влияние его стилистики, его гипнотизирующего, завораживающего дара легко обнаруживается в литературе современной, правда, по преимуществу там, где преобладают книжность, вторичная культура, тяга к элитарности.

Набоков оставил после себя, без преувеличения, огромное наследие. Только на русском языке им было написано восемь романов, несколько десятков рассказов (сборники "Возвращение Чорба", 1930; "Соглядатай", 1938; "Весна в Фиальте", 1956), сотни стихотворений, ряд пьес ("Смерть", "Событие", "Изобретение вальса" и др.). К этому нужно добавить обширное англоязычное творчество (с 1940) - романы "Действительная жизнь Себастиана Найта", "Под знаком незаконнорожденных", "Пнин", "

работа не полностью